“Я имею несчастье быть русским интеллигентом, выросшим на русской литературе, могу сказать вместе с нашим сатириком Салтыковым, хотя и в несколько ином смысле нежели он: «Литература дала мне много радости, но она же напоила моё сердце ядом».
Русская литература выросла как тайное убежище от действительности, куда скрывались русские интеллигенты, чтобы выплакать свою неудовлетворённость жизнью, помечтать о лучшем будущем или же посылать свои проклятья окружающей пошлости и породившему её деспотизму…
Поэтому нет иной литературы, в которой было бы так много алкоголиков, невропатов, психопатов, ипохондриков и голодных истериков с извращённым чувством жизни и действительности. К этому нужно добавить, что большинство русских писателей – люди малокультурные, часто невежественные, с тесными умственными горизонтами.
Вследствие этого эти люди из своих неврозов создали себе источник оригинальности, капитал, с которого они собирали обильные проценты.
Русские литераторы отличались тем, что делали капитал из своего бедствия”.
Лев Гумилёв, в письме японскому филологу-слависту Кандзо Наруми, 18 августа 1931 года