Первые лейбористы

И знаете что - судя по всему, эти первые лейбористы были интереснейшими людьми. Журналисты из Review of Reviews опросили их, какие авторы и какие книги повлияли на них сильнее всего. Результаты довольно неожиданны.

Диккенс, Библия и Шекспир на топовых позициях - это предсказуемо. Но первое место заняли не они. На первом - месте Джон Рескин. А кто такой Рескин? Искусствовед и философ искусства. Самый читаемый автор среди тогдашних социалистов.

Пошли дальше. Карлейль. Карлейль был автором героической теории истории, он утверждал, что вся история человечества - это не более чем биография великих людей. Мухаммед, Данте, Кромвель - великие творят историю, а середнячки погоды не делают.

Казалось бы - не эти идеи мы привыкли ассоциировать с левым движением. Но тогдашним лейбористам эта концепция очень зашла.

Депутат Гарратт вспоминал, как работая на бирмингемской фабрике, он ждал пока мастер отлучится, чтобы сделать паузе в осточертевшей работе и приступить наконец к более важному занятию - чтению Карлейля:

“Я доблестно пытался побороть обстоятельства и жить в соответствии с индивидуалистической доктриной, согласно которой я должен сам пробивать себе дорогу в жизни без излишней моральной щепетильности” вспоминал Гарратт.

Карлейль стал для него первой школой индивидуализма. Потом Гарратт записался на вечерние курсы английской литературы, где он почувствовал себя “как ребенок на фейрверке”. Китс, Шелли, Теннисон “подняли меня над обыденным существованием, и дали моему эго (ego) полноту и силу. На этой почве стали произрастать благородные помыслы и устремления”. Государственная школа производила одну только серую рабочую массу, не способную на рефлексию. Карлейль и английская поэзия позволили Гарратту оторваться от этой массы и ее влияния.

Я подробно остановился на одном только Гарратте, но вообще таких рассказов там полно. Суфражистка Мэри Смит писала: “У меня не было друзей в этом мире, а потому я должна была закалить свой характер, чтобы замахнуться на много”. Она вступила в переписку с Карлейлем и тот отметил, что “в этой девушке что-то есть”.

Я это собственно к чему. Мне показались любопытными три обстоятельства. Начнем вот с чего. Как устроена интеллектуальная жизнь современного общества? Есть левый информационный пузырь, есть правый информационный пузырь. Они не пересекаются. Ну то есть, я верю, что представители одного крыла могут зайти во вражеский твиттер, но я не верю, что они прям вот массово будут изучать вражеские собрания сочинений. Слишком много буков.

А вот тогда таких пузырей не было. Левые зачитывались авторами, которых мы сегодня ретроспективно считаем правыми.

Пошли дальше. В списке литературы лейбористов крайне примечательно вот что - абстрактные интересы. Ну то есть там есть экономисты-политологи, но их меньшинство. (кстати забавно, что самый популярный - Генри Джордж, а кто его сейчас помнит? sic transit gloria mundi). А так в топе - искусствовед Рескин, историк Карлейль и романист Вальтер Скотт. То есть лейбористские upstarts прилежно изучили весь канон англосаксонской цивилизации. Дичайший контраст с технократизмом современной эпохи.

Ну и последнее. Образ лейбористского депутата складывающийся из этих интервью - это образ довольно таки ницшеанский. “Я. Мое эго. Благородные помыслы. У меня нет друзей. К черту моральную щепетильность”.

Почему мне показалось это интересным? А вот почему. Как современные правые высмеивают левых? Одно из самых популярных ругательств - это NPC. Серая биомасса, лишенная индивидуальности, такая шестеренка коллективного хайвмайнда.

А что мы видим у первых лейбористов? Мы видим крайний, доведенный практически до предела, индивидуализм. Индивидуализм настолько четко артикулированный, что я не верю, чтобы хоть один политик в современном мире осмелился произнести что-либо подобное.